Женская месть - Страница 105

105

– Это подарок по случаю твоей помолвки.

Адриенна уже вполне овладела собой. Она взяла шкатулку и подняла крышку. Ее ослепил блеск ярко-пурпурного аметиста в тяжелой и вычурной золотой оправе. Это было ожерелье, достойное принцессы.

Если бы он подарил его несколькими годами раньше, этого было бы достаточно, чтобы изменить судьбу ее и Фиби. Теперь же эти цветные камешки не имели для нее цены. Ей удавалось похищать и более дорогие вещи.

– Ты очень щедр. Каждый раз, когда я буду надевать ожерелье, я буду вспоминать о своем отце.

Прежде чем заговорить, Абду снова сделал знак слуге.

– Сейчас я приму твоего жениха. А потом, когда мы начнем обсуждать условия вашего брака, ты вернешься на женскую половину или пойдешь в сад.

Адриенна спрятала шкатулку в складки своей абайи и ответила:

– Как пожелаешь.

Когда Филипп, следуя за слугой, вошел в комнату, он вовсе не рассчитывал застать там Адриенну. Она стояла, одетая в черное с головы до ног, склонив голову и опустив плечи, будто сжалась в ожидании удара. Рядом с ней белое одеяние Абду казалось ослепительным. Отец и дочь стояли так близко друг от друга, что ткань их одежд почти соприкасалась, но не было ощущения единства или родства между ними. Абду смотрел поверх головы дочери, словно ее не существовало вовсе.

– С вашего разрешения, – пробормотала Адриенна.

– Да, – кивнул Абду, не удостаивая ее взглядом.

– Король Абду ибн Файзаль Рахман аль-Якир, глава правящего дома Якира, шейх шейхов, могу ли я представить Филиппа Чемберлена, человека, за которого с вашего согласия я выйду замуж?

– Мистер Чемберлен, – Абду шагнул вперед, протягивая руку, – он мог вести себя на западный манер, когда это соответствовало его целям, – добро пожаловать в Якир и в мой дом.

– Благодарю вас. – Филипп пожал протянутую руку. Рука Абду была гладкой и сильной.

– Ваши комнаты вас устраивают?

– Более чем. Я у вас в долгу.

– Вы у меня в гостях.

Он бросил взгляд на Адриенну.

– Можешь идти.

Это был тон господина, сообщающего слуге, что тот больше не нужен. Филиппа это рассердило, но он дал себе слово, что будет принимать все как должное. Адриенна подняла голову, их глаза встретились, и молодой человек увидел отметину у нее на скуле. Она снова склонила голову и, шелестя длинными юбками, вышла из комнаты.

Филиппу пришлось сделать долгий и глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ради своей любимой он не должен поступать опрометчиво. Кроме того, он мог и ошибиться. Вряд ли Абду ударил дочь, которую не видел почти двадцать лет, в первую же их встречу.

– Не хотите ли чаю? – спросил король Якира. Овладев своими чувствами, Филипп повернулся к Абду:

– Благодарю вас.

Как только он сел, им поспешно подали свежие чашки и разлили в них чай.

– Вы англичанин?

– Да. Я родился в Англии и большую часть жизни провел там, хотя много путешествую.

Абду не обратил внимания на чай и сложил унизанные многочисленными перстнями руки.

– Итак, вы занимаетесь куплей и продажей драгоценных камней?

Филипп уже многие годы работал под прикрытием этой легенды.

– Да, и мне это нравится.

– Арабы всегда знали цену драгоценным камням.

– Конечно. Вы позволите посмотреть рубин на вашем среднем пальце?

Абду поднял бровь и протянул Филиппу руку.

– От семи до восьми карат. Думаю, бирманский – великолепный цвет. То, что называют красный, оттенка голубиной крови и со стеклянным блеском, как и подобает камню высокого качества.

Откинувшись на стуле, молодой человек взял свою чашку.

– Я умею распознавать драгоценности высокого класса, ваше величество. Вот почему я хочу получить вашу дочь.

– Вы откровенны, но в браке такого рода имеет значение не только то, чего хотите вы.

Абду решил пока ничего не добавлять к сказанному. Он не придавал браку Адриенны особого значения. Если бы она была чистой крови, он никогда бы не разрешил своей дочери вступить в брак с европейцем, с каким-то бледнокожим британцем, торговцем драгоценностями. Но ее кровь была запятнана, испорчена. Адриенна представляла для него гораздо меньшую ценность, чем породистая лошадь. В каком-то отношении она могла бы принести пользу еще одним звеном, связующим Европу и Якир. И что гораздо важнее, Абду не хотел, чтобы Адриенна оставалась в Якире.

– У меня было мало времени, чтобы узнать побольше о вашей семье и происхождении, мистер Чемберлен, но то, что я узнал, меня вполне удовлетворяет.

«И возможно, – размышлял Абду, – в отличие от своей матери она родит сыновей, а внуки в Англии будут иметь практическую ценность».

– Если бы Адриенна оставалась в моем доме, я устроил бы ее брак по-своему, в соответствии с ее положением. Но так как жизнь ее сложилась по-другому, я склонен одобрить ваш брак, если мы договоримся об условиях.

– Я не претендую на то, чтобы считаться экспертом в области вашей культуры, но понимаю, что соглашение – вопрос ваших обычаев.

– Цена за невесту – это дар, который вы предложите за мою дочь. Этот дар будет принадлежать ей и навсегда останется ее собственностью. Вы должны также сделать подарок ее семье, чтобы компенсировать нам утрату.

– Понимаю. И какой же дар?

Абду подумывал о том, чтобы пошутить с молодым человеком. Отчеты, полученные им, содержали сведения о Филиппе. В них было сказано, что он богат, но для Абду существовали вещи, гораздо более важные, чем деньги. И главная из них была гордость.

– Шесть верблюдов.

Брови Филиппа стремительно поднялись от изумления, и он с трудом скрыл, что это его позабавило. Он задумчиво постучал пальцем по подлокотнику кресла.

105